Усилители Music Angel

    XD500MKIII
    XD800MKIII
    XD845MKIII
    XD845LE
    XD850MKIII
    XD8502AIII
    XD900MKIII
    T24 фонокорректор

Ламповый усилитель XD500MKIII: EL34, 2х50 Вт Ламповый усилитель XD800MKIII: KT88, 2х65 Вт Ламповый усилитель XD845MKIII: 845, 2х20 Вт Ламповый усилитель XD850MKIII: 300B, 2х9 Вт Ламповый усилитель XD8502AIII: 300B, 2х9 Вт Предварительный ламповый усилитель XD900MKIII: 12AU7, 12AX7

Усилители ARIA

    MINI 6
    MINI 5.1
    MINIP1
    MINIL3
    MINIP14

Ламповый усилитель MINI 6: KT88, 2х60 Вт Ламповый усилитель MINIP1: 6AQ5, 2х10 Вт Ламповый усилитель MINIL3: EL34, 2х35 Вт Ламповый усилитель MINIP14: 6P14, 2х10 Вт

Усилители LACONIC

    AZUR H2
    HA-02
    HA-03B
    HA-03B2
    HA-03M
    Lunch Box Pro

Ламповые усилители LACONIC HA-02,03B/B2/M: 6N6P, 2х1,2 Вт на 300 Ом

Акустические системы

    Music Angel One
    Music Angel 2.5
    Music Angel TK-10
    DIVA 5.2

Акустическая система Music Angel One: 20 - 100 Вт, 38 Гц - 30 кГц, 86 Дб/Вт/м Акустическая система Music Angel 2.5: 20 - 200 Вт, 20 Гц - 30 кГц, 86 Дб/Вт/м Акустическая система Music Angel TK-10: 10 - 250 Вт, 45 Гц - 22 кГц, 8 Ом, 97 дБ/Вт/м Акустическая система DIVA 5.2: 10 - 150 Вт, 36 Гц - 20 кГц, 90 дБ/Вт/м

Комплектующие

    Лампы
    Кабели

КТ 88: Filament Voltage 6.3 V Filament Current 1.6 A Plate Voltage (max) 800 V Plate Current (max) 230 mA Plate Dissipation (max) 40 W 845: D.C. Plate Voltage 1250 D.C. Grid Voltage -98 Peak A.F. Grid Voltage 93 D.C. Plate Current (ma.) 95 Power Output (watts) 15 21 300B: Filament Voltage 5 V Filament Current 1.2 A Plate Voltage (max) 450 V Plate Current (max) 100 mA Plate Dissipation (max) 40 W

Это интересно

Чтобы предотвратить развитие страшных для меня событий, я готов снова и снова переубеждать всех тех, кто так мыслит, без исключения. В первую очередь я намерен изменить представление зомбированных аудиофилов о том, что такое деградация качества звукозаписи.
    В статье “«Хай-энд» умер, да здравствует «Хай-энд»” (см. “АМ” № 1 (36) 2001, с. 35-140) я уже пытался сделать это, опираясь на ярчайшие образы Босха, но, как оказалось, безуспешно. Буду пробовать еще раз, подкрепив свою позицию более привычными аргументами.
    Для начала внесем ясность в вопрос о том, что такое качество звукозаписи. С моей точки зрения, это способность записи доносить до слушателя суть самой музыки ну и еще некоторые ее атрибуты по предложенному мной ранее списку [1]. Если согласиться с этим определением, то тенденцию к утрате звукозаписью данной способности человечество наблюдало в течение последних 100 лет, хотя и не замечало ее. Утраты эти объясняются тремя причинами:
    1. По мере внедрения в технологию звукозаписи результатов научно-технического прогресса путь музыкального сигнала в студийном оборудовании, из-за его нескончаемого усовершенствования и усложнения постоянно увеличивался.
    2. В процессе усовершенствований звукозаписывающего оборудования расширялись его эксплуатационные возможности, а значит, возникали новые поводы для вмешательства звукорежиссеров-вредителей в записываемую фонограмму.
    3. Из-за перманентных революций в форматах звукозаписи участвующие в производстве звукозаписей работники студий сбились с истинного пути, то есть утратили ясное представление о высших целях, к которым им следует стремиться. В результате произошла подмена таких целей на приземленные задачи маркетинга.
    Тот факт, что качество записи зависит от количества и качества, используемых в звукозаписывающем оборудовании электроэлементов, мне кажется, не должен вызывать сомнений. Утверждение это основано не только на моем субъективном опыте, но и на результатах многих объективных измерений. Инструментально установлено, что усложнение передающего многокомпонентный сигнал оборудования приводит к значительному увеличению мощности комбинационных продуктов нелинейных искажений, тогда как мощность продуктов гармонических искажений растет заметно медленнее.
    Эти результаты не являются неожиданностью. Еще 58 лет назад Р. А. Брокбэнк и А. А. Васс (R. A. Brockbank, A. A. Wass) теоретически показали [2], что увеличение порядка нелинейности усилительного тракта. вызывает катастрофический рост мощности комбинационных продуктов искажений многокомпонентного сигнала, в нашем случае музыкального. Порядок же нелинейности тракта, как известно, растет всякий раз, когда число электроэлементов, через которые следует сигнал, увеличивается и в особенности, когда эти элементы соединяются цепью следующих друг за другом четырехполюсников. Порядок нелинейности усилителя также возрастает при охвате его ООС [3].
    Замечу, что с позиций слухового восприятия из всех, объективно измеряемых искажений комбинационные - самые зловредные. В отличие от гармонических, которые маскируются слухом, комбинационные искажения, точнее левую часть их спектра, слух не маскирует. Именно поэтому звуковой мусор, имеющий комбинационную природу, обрушивается на наше подсознание в первую очередь (1).
    Мной приведена только одна из весомых, причем совершенно объективных причин деградации звучания в “длинных” звуковых трактах. На самом деле их гораздо больше, среди них есть и совершенно неизученные, но это уже другая тема.
    Однако все идет своим чередом. Саунд-инженеры, занятые проектированием оборудования звукозаписи, по-прежнему нацелены только на коэффициент гармоник, а поэтому обсуждаемые проблемы не вызывают у них ни интереса, ни озабоченности.
    Я же далек от этого богемного весьма замкнутого клана и поэтому придерживаюсь иных правил. Одно из них гласит: если возможен выбор между тем, чтобы использовать в тракте дополнительное звено, выполняющее некоторую новую, пусть даже полезную функцию (например, эквализацию АЧХ) или не использовать его, но сохранить при этом более короткий путь прохождения музыкального сигнала, то я предпочту короткий путь. И хотя правильная эквализация позволяет улучшить тональный баланс записи, качество ее в целом (то есть по всей совокупности показателей звучания) обязательно проиграет.
    Далее...

 
 

Блестящие звукозаписи

 

Должен обратить ваше внимание на то, что магнитофоны, как промежуточное звено в тракте звукозаписи, появились благодаря настоятельным пожеланиям музыкантов, которые, как не трудно догадаться, не хотели краснеть за свои ошибки и с удовольствием переложили ответственность за них на звукорежиссеров, а те, как выяснилось, только этого и ждали. Наконец им была-таки, предоставлена возможность, вмешиваться в музыку, то есть увековечивать на магнитной ленте свою музыкальную бездарность. В итоге все участники записи остались довольны; вот только бедные меломаны как обычно оказались не у дел.

Кстати, вредоносность промежуточной магнитной записи осознавалась не только отдельными специалистами, но и руководством некоторых звукозаписывающих фирм. Многие помнят, как в 1970-х на рынке ненадолго появились LP, которые делались без промежуточной магнитной записи. Их называли “Direct Cut”. Однако это совершенно правильное начинание быстро заглохло, так как не получило поддержки со стороны музыкантов и звукорежиссеров.

Итак, главным итогом второй электронной революции стало увеличение числа задействованных в тракте записи каскадов усиления примерно в десять раз, по сравнению с их количеством в 78-оборотном записывающем оборудовании.

С 1965 по 1972 год все студии звукозаписи (и среди них “Всесоюзная студия”) наперегонки, словно соревнуясь, стали списывать и выбрасывать на свалку (о чем свидетельствует и москвич Р. Кунафин в “АМ” №2 (49) 2003, с.159) находящуюся в прекрасном состоянии ламповую технику, звукорежиссерские пульты, микрофоны и магнитофоны фирм “Neumann”, “ЕМТ”, “Telefunken”, “Studer” только для того, чтобы за огромные, по тем временам деньги приобрести новейшее транзисторное оборудование. А ведь оно даже по объективным параметрам было не лучше старого.

Все произошедшее в те годы представляется мне полным абсурдом, проявлением фантастического революционно-пролетарского невежества технического персонала студий, кстати, во всем мире. Это было ясно даже без учета пока еще не вполне очевидного факта, что количество активных элементов (то есть транзисторов) в новом оборудовании было в 4-5 раз больше, чем ламп в используемом ранее. Замечу мимоходом, что вместо превосходных ламп фирмы “Telefunken”, конденсаторов “Jensen”, а также прекрасно сконструированных фейдеров, были установлены ширпотребовские транзисторы и микросхемы, а конденсаторы по большей части электролитические, в лучшем случае фирмы “Nichicon”. Последствия этой революции становились угрожающими для мировой музыкальной культуры.

Изучив схемотехнику и особенности конструкции звукозаписывающего оборудования начала 70-х годов, я вынужден был констатировать: новое оборудование принципиально не может обеспечить лучшее качество записи, чем аналогичное бытовое оборудование средней стоимости. Этот, можно сказать, медицинский факт свидетельствует об удивительных метаморфозах, происходящих иногда в ходе научно-технического прогресса.

Но наблюдаемые мной метаморфозы не были случайными. Их появление объясняется в первую очередь тем, что проектировщики звукозаписывающего оборудования растеряли первоначально поставленные перед ними Берлинером цели, а во вторую - тем, что уже давно отказались от применения субъективных критериев оценки качества разрабатываемого оборудования. В результате метаморфозы, начавшиеся в середине 1960-х годов, превратились, в конце концов, в метастазы.

Начало 1970-х годов. Научно-технические метастазы становятся причиной очередной, теперь уже предсмертной, революции в звукозаписи. Я имею в виду появление на аудиорынке цифровой звукозаписи. Началось все с того, что на фирме “Sony”, в спешке было создано студийное цифровое оборудование “U-matiс”, включающее два приспособленных для цифровой звукозаписи видеомагнитофона, процессор “PCM 1610”, в котором были задействованы А-D- и D-A- конверторы, работающие в формате 44/16, а также цифровой пульт “AE 1100”, предназначенный для цифрового редактирования и монтажа фонограмм. Это оборудование позволяло точно и быстро выполнять монтаж записей, а поэтому незамедлительно нашло применение при мастеринге фонограмм выпускаемых тогда в свет LP. Многие, наверное, помнят на этикетках грампластинок начала 1980-х обозначение “Digital Mastering”. Студийщикам цифровая звукозапись казалась прорывом в светлое будущее. Ведь благодаря ей можно было, наконец забыть о сопровождающих звучание шуме и щелчках. Но главным преимуществом цифровой записи перед аналоговой считалось вечное сохранение переведенных в цифровую форму фонограмм, причем сохранение это обеспечивалось даже при многократной перезаписи. Многие крупные звукозаписывающие фирмы так обрадовались, что сгоряча воспользовались еще несовершенным магнитофоном “U-matic” и перевели в “цифру” все музыкальные архивы, хранившиеся до этого на аналоговых магнитных пленках (2).

С 1983 года началось массовое производство компакт-дисков с использованием оборудования “Sony” и “Philips”, в том числе злополучных магнитофонов “U-matic”.

Вместо привычно тяжелых черных виниловых дисков появились легкие блестящие диски небольшого размера.

Несмотря на привлекательность и внешний блеск, диски эти у многих меломанов почти сразу вызвали неприятие. Возникло даже такое понятие, как “цифровой звук”. Лично я запомнил свои первые впечатления от прослушивания компакт-диска: эмоционально выхолощенный звук с грубоватым, раздражающе искусственным верхом и жутковатая тишина в паузе. Меня мучили сомнения. Может быть, виноват не принцип преобразования, а что-то другое, например несовершенный CD-проигрыватель? А может быть, музыканты стали играть без чувств? Для меня, в то время научного сотрудника НИИ, непосредственное сравнение звучания компакт-диска и виниловой пластинки казалось неубедительным. Пришлось поставить более чистый эксперимент. Помню, я раздобыл две пластинки LP фирмы “EMI” с одной и той же записью пятого скрипичного концерта Моцарта в исполнении Менухина. Одна запись была произведена аналоговым способом, а другая - с применением цифрового ремастеринга. Я сравнил на своей аудиосистеме звучание обеих пластинок - и вот, что мне открылось! При проигрывании аналоговой записи я услышал эмоционально подвижную игру Менухина, тогда как в записи с цифровым ремастерингом то же исполнение зазвучало по-ученически правильно, грубовато и казалось совершенно мертвым. Предмета для споров больше не оставалось; все было ясно, тем не менее, я не стал спешить с выводами! Ведь вина “цифры” еще не была доказана.

Я лишь подошел к главному вопросу: кто ответственен за случившееся - цифровой формат как таковой или несовершенство его технической реализации?

Этот вопрос я точно сформулировал к 1999 году и довольно быстро нашел на него ответ. Начав досконально изучать процессор “PCM 1610 U-matic”, я с удивлением обнаружил в нем несметное количество (проще сказать, примерно 20 кг) активных электроэлементов, задействованных в передаче музыкального сигнала, причем оказалось, что многие из них попросту лишние, а значит, без них можно обойтись, осуществив, например операцию, подобную ортокоронарному шунтированию. Пока процессор “PCM 1610” находился у меня дома, я решился на эту операцию! Тогда мне удалось подать сигнал с лампового корректора непосредственно на вход A-D-чипа, обойдя в процессоре два блока с аналоговыми усилительными элементами.

Прослушивание тестовых записей, сделанных мною на нетронутом и на прооперированном “U-matic”, мгновенно подтвердило мою смутную догадку! Виноват не принцип цифровой записи и даже не формат 44/16. Звучание портили лишние, то есть преграждающие путь музыкальному сигналу, активные электроэлементы. И тогда я осознал, что одержал настоящую победу над очередным аудиопредрассудком! К тому же я проложил кротчайший путь музыкального сигнала в цифровой формат! Я решил немедленно воспользоваться достигнутым и осуществил запись двух компакт-дисков “Ф.Шаляпин” (PRS 0022) и “АМЛ Тест CD+” впервые в мире по самому короткому из возможных аналого- цифровому пути. Подлинно живое звучание этих записей поразило даже такого аудиометра, как Питер Квортруп и не только его… Теперь с моими компакт-дисками может ознакомиться каждый и своими ушами убедиться в том, что музыку разрушают не сами аналого-цифровые или цифро-аналоговые преобразования. Музыку “выедают” из музыкального сигнала полчища электроэлементов, которыми набит огромной сложности студийный тракт звукозаписи, причем от этого выедания музыку не спасает даже цифровое кодирование. С точки зрения теории информации и даже здравого смысла последнее утверждение кажется абсурдным. Неудивительно, что фирмы звукозаписи, уверенные в несокрушимости здравого смысла, в процессе подготовки к изданию фонограммы переписывают ее “в цифре” многократно. Но слух не обманешь! Перенос звукозаписи с одного носителя на другой, даже бит в бит по необъяснимым причинам приводит к потерям в записанной музыке. Для меня удивителен не сам феномен, а то, что студии его не заметили. Чтобы избежать этих совершенно необъяснимых потерь, я не стал рисковать, и не подверг фонограммы упомянутых выше компакт- дисков ни одной цифровой перезаписи (3).

Казалось бы, вот он где свет в конце туннеля. Нужно только остановиться, осмотреться, а затем выйти из тупика, однако безумный бег научно - технического прогресса не предоставил нам такой возможности.

Грянуло очередное перевооружение студий звукозаписи. Стокилограммовые “U-matic” были больше никому не нужны (4). На смену им пришли компьютеры. Студии тоже изменили свой облик. Теперь они больше напоминают банковский офис, чем храм музыки. Да и о чем может идти речь? Ведь используемые в студиях компьютеры типа Pentium, включая входящие в их комплект звуковые карты и CD-R-приводы, не проектировались как профессиональное звуковое оборудование. Быть может, поэтому именно “Pentium” стал последним пристанищем музыки, моргом для хранения и обработки ее останков.

Именно в компьютере с помощью программного обеспечения звукорежиссеры выполняют все предусмотренные похоронным ритуалом процедуры, включая подкрашивание и подрумянивание музыкальных трупов. Под ритуальными процедурами я подразумеваю монтаж фонограмм, эквализацию, компрессирование, лимитирование (5) нормализацию (6), подавление шумов и помех, а также подмешивание сымитированной реверберации. Все эти украшательства осуществляются исключительно программным путем, попросту серой мышкой на виртуальном, то есть нарисованном на дисплее, звукорежиссерском пульте.

Конечным продуктом работы музыкального морга (уже в результате всеобщей унификации) стал прожиг в CD-R- приводе - этом крематории мастер-диска.

Материальными в описанной технологии остались только музыканты (7) со своими инструментами, а также микрофоны и микрофонные усилители. Но я так полагаю, что и последние, реальные участники звукозаписи вскоре станут виртуальными.

Вникая в эту кухню, невольно задаешься вопросом: “Куда, то есть, в каком направлении, и главное, по чьей воле шло развитие звукозаписи на протяжении столь долгого времени?”

Кто был тот Иван Сусанин, который завел аудио в непроходимые дебри технического прогресса?

Чтобы понять суть произошедшего, нужно вспомнить, как все начиналось. Технических и технологических знаний, которые можно использовать в индустрии звукозаписи, вначале было очень мало. Но зато были люди с большой буквы, которые совершенно ясно представляли цели этого грандиозного проекта. Первым среди них был, как известно, Эмиль Берлинер - самый великий в то время ученый немец.

Им руководило стремление оставить всему миру зафиксированный в грамзаписи ярчайший след творчества самых замечательных певцов и инструменталистов своего времени (см. “АМ” № 4 (33) 2000, с. 83–84). Только сегодня мы можем оценить сполна глобальную мощь его цели и точность, с какой Берлинер подбирал для ее осуществления музыкантов, вовлекая их в свой проект. Достаточно взглянуть на имена в составленном им списке исполнителей, представляющих наибольший исторический интерес. К слову, этот список был опубликован фирмой “HMV” только в начале 1920-х годов.

Техническая политика граммофонных компаний подчинялось тем же целям. Берлинер и его коллеги наибольшее значение придавали тем параметрам грампластинки, от которых зависела музыкальность звучания, то есть передача ею тембра голоса певца и интонации. Например, детонация звука (с которой мы до сих пор еще не справились в бытовой аудиоаппаратуре) в английских, немецких и американских граммофонах начала века составляла не более 0,1%.

В этом отношении даже самые первые грамзаписи Берлинера (E. Berliner’s Gramophone Co.) были безупречными. А ведь никакие научно-исследовательские работы, посвященные проблемам детонации звука, тогда еще не проводились.

Berliner Gramophone

Почему Берлинер применил в своих граммофонах экспоненциальный рупор задолго до того, как его преимущества были доказаны акустиками? Ответ мы находим опять же в ясном понимании Берлинером целей проекта. Понимание это тоже возникло не случайно. Оно явилось следствием его огромной музыкальной культуры и фантастической технической интуиции. Лично мне трудно представить, как с уровнем знаний конца XIX века ему удалось решить такой ворох технических и технологических проблем. Именно благодаря этой, казалось бы, незаметно проделанной работе акустическая грамзапись просуществовала без изменений около 30 лет.

Многие оправдывают свершение первой Великой электронной революции в звукозаписи, тем, что к 1925 году акустическая грамзапись исчерпала свои потенциальные возможности, то есть попросту зашла в тупик.

Так ли это? Не кажется ли вам, что мы поспешили сломать то, что было еще не доведено до конца? Зададимся вопросом, позволяет ли сам принцип акустической грамзаписи получить более высокие результаты, например, снизить уровень сопровождающего звучание шума, расширить полосу частот, уменьшить нелинейные искажения?

Ответ на этот вопрос однозначен: с использованием новых современных технологий - ДА! К тому же в такой записи была бы полностью сохранена музыка. Но прошлого не вернуть! Остается только не забывать: то, что было сделано Берлинером, - просто невероятно. Думаю, что акустическая грамзапись представляла собой по тем временам предел технических и человеческих возможностей!

 

Анатолий Лихницкий.

Перепечатано с сайта http://www.inthouse.ru/

 

Часть [1]  [2]  [3]


Статьи

Ламповый звук
Тайны лампового звука
Волшебство лампового звука [1] [2]
Когда лампа лучше, чем транзистор [1] [2]
Почему вакуумный триод звучит музыкально
Схемотехника ламповых усилителей
Лампы или транзисторы? Лампы!
Однотактный ламповый усилитель для начинающих
Двухтактные ламповые усилители
Оконечный пушпульный усилитель - схема Уильямсона-Хафлера-Кероеса
Рекомендации по повторению реплики схемы Уильямсона-Хафлера-Кероеса
Однотактный усилитель с непосредственной связью. Схема Loftin-White [1] [2]
Трехламповый усилитель Губина
Однотактник на 300В
Усилители низкой частоты
Расчет каскада с нагрузкой в аноде
Однотактный усилитель на лампе 807 [1] [2]
Циклотрон. Мощный усилитель с выходными лампами ГУ-50
SE на RB300
Однотактный усилитель мощности на 300В. Модель WE91 для 90-х годов [1] [2]
Как улучшить звучание HI-FI системы [1] [2] [3] [4] [5] [6]
Лампы и звук: назад, в будущее [1] [2] [3] [4] [5]
Однотактный ламповый ... [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10]
Апгрейд усилителя XD845MKIII [1] [2]
"Усилитель" для наушников на SRPP [1] [2] [3] [4] [5] [6]
Ламповый High-End [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [...]
Обзор журнала Glass Audio за 1998 год [1] [2]
Обзор журнала Glass Audio за 1999 год
Корректор для винила
Компенсированные регуляторы громкости
Усилитель НЧ
Даешь ONGAKU!
Tubesaurus Rex
Усилитель НЧ с комбинированной обратной связью
Прибор для измерения напряжения накала высоковольтных кенотронов
George Ohm живет в Харькове
Ревизия однотактного усилителя с межкаскадным трансформатором
Усилитель мощности НЧ с высоким КПД
Двухканальный усилитель НЧ
Усилитель НЧ с клавишным переключателем
Радиотрансляционные установки ТУ-50 и ТУ-100
Портативный проигрыватель
Усилитель НЧ
Усилитель без выходного трансформатора
Усилители без выходного трансформатора
Лампово-полупроводниковый УМЗЧ
Акустика
Бытовые акустические системы [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13]
Там, где живут басы [1] [2] [3] [4] [5] [6]
The Onken Enclosure
Категории слухового восприятия [1] [2]
Три взгляда на акустику помещений [1] [2]
Акустика в которой мы живем [1] [2]
Акустика офисов
Мифы звукоизоляции
Акустика отделочных материалов
Акустический агрегат с объемным звучанием
Акустические свойства домашней мебели
Акустические линзы для громкоговорителей
Акустические измерения в практике радиолюбителя
Акустический фазоинвертор
Акустика студий [1] [2]
Полезные советы разработчиков Hi-End
Триод против пентода. Что выбрать? [1] [2]
SINGLE-ENDED VS PUSH-PULL [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7]
Одноламповые усилители низкой частоты
Как пользоваться характеристиками электронных ламп
Многоламповые усилители НЧ на импортных лампах
Контактно-резисторный коммутатор входов
Как проверять аппаратуру в салоне
Что лучше: 4 или 8 Ом акустика?
Выходной трансформатор для однотактника. Быть или не быть линейным
Простая и быстрая проверка трансформаторов
Десять способов усовершенствовать вашу аудиокомнату
Испытатель ламп
Понижение уровня фона в усилителях
Evolution
Пять правил рационального питания
Трансформаторы в однотактных усилителях
Выходные трансформаторы
Измерение характеристик выходного трансформатора [1] [2]
Однотактный «Magnum»
Какая лампа нам нужна
Какая лампа нам нужна и будет ли она?
Улучшенная конфигурация листов трансформаторной стали
Должен ли УМЗЧ иметь малое выходное сопротивление? [1] [2]
Звук: интересные наблюдения
Вся правда об акустике ProAc
Немного теории лампового звука
О заметности искажений
История лампы 300B
Краткая история возникновения Hi-Fi
Возможен ли "виниловый ренессанс?" [1] [2] [3]
Hi-End: Мифы и реальность [1] [2]
Как не заблудиться в кабельных джунглях?
Побалуйте свои уши! [1] [2]
Ограничение сигнала усилителем – можно ли работать в клиппинге?
"Хай-Энд" умер, да здравствует "Хай-Энд"! [1] [2]
Блестящие звукозаписи [1] [2] [3]
Семь слов об ошибках аудиоэкспертизы
Частотные, нелинейные и фазовые искажения
Внешние факторы, влияющие на восприятие звука
Многоканальный окружающий звук [1] [2] [3] [4]
Магнитная запись: мифы и реальность
Теория схемотехники и звукотехники
Для начинающих. Как работает усилитель [1] [2]
Принципы схемотехники электронных ламп [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8]
Хрестоматия радиолюбителя, 1963г. [1] [2] [3] [4] [5]
Конструктивный расчет входных и выходных трансформаторов [1] [2]
Как работают звуковые трансформаторы
Элементарная теория схем с обратной связью [1] [2] [3]
Теория звукотехники
Двухтактно-параллельный усилитель НЧ
Особенности стандартов, описывающих мощность в звукотехнике
Отрицательная обратная связь в усилителях
Классы усилителей мощности
Элементарная теория триода [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9]
Как работает лучевой тетрод
О мощности, ваттах, децибелах... [1] [2]
Теория звука [1] [2] [3] [4]
Звук и цифровые технологии [1] [2] [3] [4] [5] [6]
Проектирование абсолютно устойчивых усилителей [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10]
Звуковые форматы
Описание стандарта MP3
Правильная мощность
Начинающим. Радиолампа
Высококачественный усилитель низкой частоты
Объемный звук [1] [2] [3]
Парадоксы электрона
Вибратор к гитаре
Ламповый авометр
Старая и популярная 12АХ7/ЕСС83
Принцип устройства и работы электро-вакуумных приборов
Двухэлектродные лампы
Трехэлектродные лампы
Рабочий режим триода
Многоэлектродные и специальные лампы
Электронно-лучевые трубки
Газоразрядные и индикаторные приборы
Фотоэлектронные приборы
Собственные шумы электронных ламп
Особенности работы электронных ламп на СВЧ
Специальные электронные приборы для СВЧ
Надежность и испытание электровакуумных приборов
Основы схемотехники ламповых усилителей
Искажения в усилителях, их измерение, меры по снижению искажений
Основные сведения о радиокомпонентах
Источники питания
Каскады усиления мощности
Каскады предварительного усиления
Широкополосные усилители
Усилительный каскад с катодной нагрузкой [1] [2]
Life in Vacuum. EL34
Life in Vacuum. 6H8C, 6H9C
Life in Vacuum. SV572 SV6550 6C5C 6C3П/6C4П
Двойной триод 6Н3П
Пентод 6Ж5П
6П42С / 6П45С
Лучевой тетрод 6П1П
Пентод 6П14П в оконечном каскаде
Двойной триод 6Н14П
Кенотрон 1Ц11П
Демпферный диод 6Ц10П
Что и как мы слышим
 
 
 

Найти на сайте

 

Информация

Тесты аудио, видео техники

Создание сайтов

Авторские фотоработы

Устранить проблему 404 ошибки поможет эта статья.

СКТ в Прокопьевске

 

Это интересно

Когда в конце 1920-х годов Берлинер отошел от дел, его преемники, будучи более мелкими по масштабу личностями, перестали со всей тщательностью подбирать музыкантов для записей. То ли у вновь народившихся продюсеров не хватало чутья, то ли они не хотели платить большие деньги исполнителям. Сейчас это уже неважно. Просто наметилась опасная тенденция, но тогда она таковой не воспринималась; считалось, что в случае необходимости рынок будет в состоянии восстановить прежний уровень требований студии к музыкантам. Но случилось непредвиденное. Без всякого злого умысла ученые немцы подложили нам всем свинью. На фирме “Telefunken” в конце 1940-х годов был создан выдающийся по качеству студийный магнитофон модели “M5”. Но главное, в этом магнитофоне была предусмотрена специальная оснастка, благодаря которой с помощью только ножниц и клея можно было монтировать фонограммы. Именно эта возможность мгновенно была оценена и дала толчок к быстрому появлению на рынке долгоиграющей грампластинки (8). Руководители студий звукозаписи сразу сообразили, что за счет применения монтажа фонограммы можно любую унылую посредственность превратить в музыкальное дарование.
    Немедленно появились и те, кто взялся за это дело. Это были звукорежиссеры! Напомню, что высшие учебные заведения звукорежиссеров тогда не готовили. Ими обычно становились бывшие музыканты, чаще всего неудачники с непомерно развитыми амбициями.
    Эти ущербные люди получили неограниченную власть над музыкой, в первую очередь возможность резать фонограммы на куски, а затем склеивать их так, как им заблагорассудится. Звукорежиссер превратился в зловещего доктора Франкенштейна, который сначала умерщвлял музыку, нарушая в ней естественное течение времени, а затем из частей расчлененного трупа сшивал страшных монстров. Эти монстры, облаченные в цивильные одежды, поначалу оставались незамеченными публикой, а с середины XX века вытеснили настоящую музыку и занимают теперь ее место.
    Не обладающие музыкальным вкусом, технически малограмотные, звукорежиссеры возглавили музыкальную, а также техническую политику звукозаписывающих фирм.
    Прежде всего, они отправили на пенсию всех великих музыкантов-исполнителей, разумеется тех, кто еще оставался жив.
    Затем они прибрали к рукам звукозаписывающее оборудование.
    Теперь звукорежиссеры формулировали требования к параметрам и к эксплуатационным возможностям аппаратуры. Именно по их инициативе появились полимикрофонная техника (9) и искусственная реверберация, компрессирование и лимитирование и еще много такого, что делало записанную музыку неудобоваримой.
    По их инициативе проектировались потрясающие своей величественностью (10) и одновременно безумные по сложности звукорежиссерские пульты.
    В силу своего технического невежества звукорежиссеры довели перечень технических требований к качеству звукозаписывающего оборудования до трех главных величин: коэффициента гармоник, полосы воспроизводимых частот, отношения сигнал/шум. Эти параметры с тупым упорством совершенствовались саунд-инженерами в течение последних 70 лет. О комбинационных продуктах нелинейных искажений звукорежиссеры знать не знали, а потому не догадывались о том, что нарастающая мощность этих продуктов установила предел допустимой длины пути прохождения музыкального сигнала в звукозаписывающем тракте. На многие очевидные вещи звукорежиссеры сознательно закрывали глаза и уши. Они, например, не замечали и не замечают до сих пор: того, что звуковые кабели вносят в звучание окраску; того, что каждая аналоговая и даже цифровая перезапись фонограммы заметно ухудшает ее звучание и т. д. По их мнению, все то, что не подтверждается таблицей умножения, существовать не может, поэтому на законном, с точки зрения арифметики, основании (11), практически любая запись на компакт-диске в процессе мастеринга переписывается с одного носителя на другой 5-6 раз.
    Далее...

 

Усилитель ламповый XD850MKIII

XD850MKIII

Акустическая система Music Angel One

Music Angel One

Усилитель ламповый XD800MKIII

XD800MKIIIIII

Усилитель ламповый MINIP1

MINIP1